Âλεκς Χοροψυλοβ, 42 - 6 июня 2010 09:52

[FONT=Times][SIZE=+1]Из окна выгибается беременная ветром гардина, плачет холодной слезой запотевшее стекло пивного стакана, собеседник напротив грустит своим пресным рассказом в ожидании пиццы, компания бальзаковско-базальтовых дам в дальнем левом испаряет уже третью под приборное туше. Скука, скука, грусть-тоска. Заигрывает с моими волосами занавеска. Гладит по щеке, теребит по виску, холодит мочку уха. Вскидывает на секунду свой подол, показывая внутренний двор этой пиццерии - белое белье странного сарая из-за которого выбиваются темные кудряшки нестриженых кустов, позади крепкие палевые бедра сталинских зданий и бледный пупок луны на темнеющем небе среди сизых подушек туч. Падает занавес, закрывая эротическую фотокарточку.
За соседним столом молодая уже женщина с привлекательным бульдожкиным лицом играет любовью с портретной копией Пастернака. Четкие челюсти, гордый нос и детские ямочки на румянце щек - да, я понимаю даму с басетовым взглядом. "Милый мой, твоя улыбка - манит, ранит ..." - она это все уже проходила, теперь уже не позволит такого, хотя от этой улыбки многие поднимали вверх руки и, наверное, ноги. Ноги - о да, возможно даже сегодня, руки - я этого никому уже не позволю...
Душно, быть грозе. С ролетным стуком сдвигаю кокетливую занавеску в унылую рыбацкую сеть – небо стало густым и рыхлым, как черничное мороженое с малиновым соухом исчезающего солнца, контрастно темнеют террасные арки сталинских зданий, почти светит белый сарай. Под высокой дугой лоджии пожилая женщина растягивает белый флаг простыни, развочик пиццы ковыряется в своем мотороллере. Пронзительно кричит птица и гулко шумит кустами сильнеющий ветер, приятно поскрипывает под тобой лоза плетенного стула.
Пицца, горячая и пряная, с тянущимися нитями моцареллы и пунцовыми кляксами томатов разрывается кусками и прерывает нашу беседу. Соседний столик демонстрирует плохую постановку любовного театра и площадного кокетства – «нет, не целуй меня, я совсем тебе не нужна. Закажи мне еще мартини. Спасибо! Ты такой милый, дай я тебя поцелую. Ну всё, всё, хватит. Ты посмотри за окно – фу, эти страшные серые дома, страшный сарай. Нет, не умеют у нас строить. Гадкое место, зачем ты привел меня сюда? Больше сюда не придем . Нет, не умеют у нас строить и перестань меня целовать!»
Что ж, ужин подходит к концу, я складываю деньги в замшевую книжечку укладывая в голове впечатления этого вечера и поднимаясь из-за стола негромко, но твердо говорю в никуда:
- Нет, не умеют у нас видеть.
[/SIZE][/FONT][/SIZE][/FONT][/FONT]